Проблема в том, что на самом-то деле мы ничего этого не видим, ведь глаза наши — не больше чем обычные окна. Видит наш мозг, так что достаточно нажать на нужный «спусковой крючок», и пожалуйста — вот вам пауки, попугаи или чего там жаждет ваша душа! Наш пьянчужка стал обладателем этого свойства против своей воли, бессознательно, под воздействием сложной комбинации: алкоголя, отсутствия пищи, витаминов и нормального отдыха. Но вот пауки для него были вполне реальными. Такими же реальными, как и «голоса» для Жанны д'Арк или Святая Дева для маленькой Бернадетты. Или зеленый попугай для твоего приятеля. Единственное, в чем я уверен, — это то, что подобное возможно и под влиянием гипноза. Я ошарашенно уставился на Брюса:
— И так может быть с каждым? И со мной, к примеру?!
— Нет. — Брюс покачал головой. — Только с тем, кто легко поддается такому воздействию. К тому же учти — сначала необходимо погрузить человека в глубокий транс, да и тогда, может быть, только лишь двое из пяти будут в состоянии настолько поддаться внушению. — По губам его скользнула легкая улыбка. — Учти, кстати, нечто подобное происходит и в повседневной жизни, ведь все мы день за днем подвергаемся своего рода внушению: реклама, политическая пропаганда и так далее. Каким только предрассудкам мы не подвержены, в том числе и расовым, а ведь это не более чем обычные рефлексы. Хорошему гипнотизеру вполне по силам заставить кого-то чистить зубы хозяйственным мылом или поверить в то, что Утопия — не более чем коммунистическая тюряга, а другого заставить пропадать от любви к соседской старушке.
— Бог ты мой! А что такое глубокий транс? Это значит, Брюс, что человек должен подчиниться гипнотизеру? Иными словами, они в сговоре?
— Вот именно. Кроме тех случаев, когда человеку подмешивают наркотики. Чаще всего успех внушения зависит от того, насколько внушаем сам человек. Ну и конечно, все это не должно происходить против его воли, то есть человек идет на контакт абсолютно добровольно. В данном случае я имею в виду лечебный процесс, когда и врач, и сам больной рассчитывают на некий конкретный результат. Кроме этого, существуют, скажем так, нетрадиционные методы лечения. В этом случае иногда с успехом используются наркотические препараты, но в строго ограниченных количествах. — Брюс откинулся на спинку кресла и со вздохом удовлетворения закинул ноги на край стола. — Ну как, именно это ты хотел узнать?
Я криво усмехнулся. Когда человеку приходится зарабатывать себе на жизнь, год за годом гоняясь за убийцами и грабителями и копаясь в грязи, как это случилось со мной, то он либо через пару лет превращается в тупого барана, которого уже ничем не проймешь, либо принимается ломать себе голову над вечным вопросом: а как все эти насильники и мошенники дошли до жизни такой? И вот когда это впервые случилось со мной, жизнь и свела меня с Брюсом.
С тех пор прошло три года. Время от времени я звонил ему, просто чтобы услышать его голос. Но бывало и так, что мне попадалось особенно муторное дело, и тогда я часами болтался у него, трепался о том о сем и наслаждался, слушая его неторопливые разглагольствования. Он обожал пофилософствовать. Порой мне казалось, что Брюс наслаждается звуками собственного голоса.
— Ладно, — кивнул я, — если я правильно понял, ты считаешь, что проблема заключена в самом моем приятеле?
— Не совсем так. Лучше всего поговорить мне с ним лично. Но достаточно и того, что я услышал от тебя. Особенно впечатляет, что эти его видения появляются каждый день в одно и то же время, продолжаются ровно час и затем исчезают. Да, очень похоже, что это как раз тот самый случай.
— Ну хорошо, допустим, попугай — постгипнотическое внушение. Спорить не буду, но какого черта тогда Джей не сказал ни слова о том, что подвергался гипнозу?!
Брюс покачал головой:
— Подумай немного, и сам поймешь. Ведь если существует сила, способная заставить нормального человека видеть против воли птицу, которой нет и в помине, почему бы не заставить его выкинуть из головы и сам факт, что он подвергался внушению? А вообще, когда человека погружают в глубокий транс, чаще всего он и не вспоминает потом об этом. Это и есть постгипнотическая амнезия, и это совершенно нормальное явление. В любом случае, когда пациент погружен в транс, врач, или, если хочешь, можешь называть его гипнотизером, вполне в состоянии стереть в его памяти любое воспоминание об этом. И все, что для этого требуется, — внушить пациенту, будто он ничего не помнит. Все, связанное с сеансом, сотрется в памяти человека так же легко, как запись с магнитофонной ленты.
— Погоди-ка, — перебил я, — ты хочешь сказать, что именно это и случилось с моим приятелем?
— Вполне возможно. И он, бедняга, просто ничего не помнит. Он поддался чьему-то внушению, а сейчас испуган до смерти потому, что не понимает, что же с ним происходит. Будь это более, как бы это сказать, обыденным, что ли, возможно, он и внимания не обратил бы, просто не заметил. Скажем, спроси его кто-то, почему он поступает так, а не иначе, он просто придумает вполне разумное объяснение — и дело с концом.
— Будь я проклят! Ушам своим не верю! — вдруг похолодел я. — Боже милостивый, Брюс! Если возможно погрузить беднягу в транс, а потом стереть всякую память об этом, тогда… — Я замер в растерянности.
Брюс продолжал ухмыляться.
— Вот-вот, — кивнул он. Сняв со стола ноги, он придвинул поближе стул и наклонился ко мне. — Догадываюсь, о чем ты думаешь. Если гипноз — такая мощная штука, где гарантия, что ты и сам не подвергался внушению, оставаясь при этом в полном неведении, не так ли? Странное чувство, правда? А ведь это могло случиться когда угодно: вчера, на прошлой неделе, да хотя бы сегодня! Только ты об этом и не подозреваешь. И такое может произойти с любым из нас. Перед этой силой мы все одинаково беспомощны. И никто ничего не помнит, ты только вообрази! А сколько всего, что ты делал или говорил, могло быть попросту внушено кем-то, а ты, дружище, был уверен, что совершаешь вполне нормальные, даже разумные поступки! Уму непостижимо!
— Но это же глупо! — пробормотал я. — Какой еще гипноз! Дьявольщина, да что я, не помню, что ли… — Я невольно запнулся и похолодел от той мысли, которая пришла мне в голову.
— Ладно, не сходи с ума. — Брюс продолжал ухмыляться. — Конечно, вероятность этого всегда существует, но не думаю, что такое возможно. Если не считать определенных условий, то всегда требуется, чтобы человек добровольно соглашался подвергнуться внушению. К тому же не так уж много людей, использующих силу, которой они обладают, во зло, а не во благо. Да и к чему скрывать это от пациента? Какой в этом смысл? Кроме всего прочего, всегда есть опасность серьезного умственного расстройства. Еще вопросы есть?
Я вытащил из смятой пачки сигарету. Перед глазами у меня стояло испуганное лицо Джея.
— А что ты имел в виду, когда говорил «при определенных условиях»?
— Просто кое-какие особенности гипнотического внушения. Все они описаны в специальной литературе — недавние эксперименты, кстати. И кроме того, сейчас изучается наркогипноз — возможность использования при гипнозе различных наркосодержащих препаратов. Началось это во время войны.
— Ты хочешь сказать, обычные наркотики?
— Конечно. Содиум пентотал, к примеру. Или амитал. Они понижают сопротивляемость человека. Обычные депрессанты хотя бы. Они подавляют активность сдерживающих центров и до определенной степени облегчают задачу подсознанию. В этом случае погружение пациента в транс проходит без каких-либо проблем. Обычное внутривенное вливание у сгиба локтя. — Он ткнул пальцем в свой локоть.
— Подумать только! — Я покачал головой. — А я-то, дурак, надеялся просто расспросить тебя о попугае. Ну а вдруг это и есть ответ на мой вопрос? Постгипнотическое внушение, скажите на милость!
— Такое вполне возможно. Конечно, я могу и ошибаться, но в целом картина совпадает вплоть до мельчайших подробностей. Похоже, что этот твой приятель был вначале кем-то погружен в глубокий транс, а потом подвергся внушению. Кстати, этот «кто-то» вполне мог изобразить это как вполне безобидный розыгрыш. А внушение было довольно-таки сильным, если учесть, что оно до сих пор не исчезло из его памяти. Вообще-то, когда за такое берется дилетант, не имеющий понятия, что играет с огнем, к тому же обладающий огромным потенциалом, — все это может плохо кончиться.
— Довольно, с меня достаточно. — Я встал. Брюс широко ухмыльнулся:
— Погоди минутку. — Шаркая ногами, он подошел к книжному шкафу, вытащил два толстенных фолианта и протянул их мне. Увидев мое ошарашенное лицо, он лукаво подмигнул:
— Полистай на досуге, если интересно. Это поможет тебе немного расслабиться, судя по твоему лицу, тебе не помешает. И держи меня в курсе. Если хочешь, приведи своего приятеля ко мне.
